Висит груша

Если бы отпуск был в декабре, а не в январе, сейчас бы уже все закончилось. А так не закончилось. Шлепаю по лужам через этот декабрь, пальто с капюшоном, небо сначала серое, потом черное, серое, черное, серое, черное. В конце декабря никто (как бы) ничего не выкатывает, и на работе (как бы) поспокойнее, и вот у нас такие планы на эти две недели, поработать наконец спокойно, эгегей, как на черный день, откладываешь, откладываешь, и этот черный день становится уже лучезарнее всей остальной жизни в малометражной квартире и с протекающим холодильником, вот и у нас, в нашей замечательной компании эти две спокойные недели уже превращаются во что-то невообразимое.

У меня мог бы быть кризис тридцати лет – у всех же бывает обычно кризис тридцати лет – но было столько работы, что как-то не сложилось с кризисом, хотя тридцать лет было, помню. Потом была осень, у меня могла бы быть хандра, у меня вообще круглый год что-нибудь интересное, зимой – зимняя депрессия, весной – весеннее обострение, летом я просто дурею от электричек, тяжелая, в общем, жизнь, но этой осенью был отпуск, а потом обратно столько работы, что снова не сложилось. И вот сейчас, в этом странном декабре под дождем и в луже, мне наконец стало как-то не так.