bakri: (Default)
Если бы отпуск был в декабре, а не в январе, сейчас бы уже все закончилось. А так не закончилось. Шлепаю по лужам через этот декабрь, пальто с капюшоном, небо сначала серое, потом черное, серое, черное, серое, черное. В конце декабря никто (как бы) ничего не выкатывает, и на работе (как бы) поспокойнее, и вот у нас такие планы на эти две недели, поработать наконец спокойно, эгегей, как на черный день, откладываешь, откладываешь, и этот черный день становится уже лучезарнее всей остальной жизни в малометражной квартире и с протекающим холодильником, вот и у нас, в нашей замечательной компании эти две спокойные недели уже превращаются во что-то невообразимое.

У меня мог бы быть кризис тридцати лет – у всех же бывает обычно кризис тридцати лет – но было столько работы, что как-то не сложилось с кризисом, хотя тридцать лет было, помню. Потом была осень, у меня могла бы быть хандра, у меня вообще круглый год что-нибудь интересное, зимой – зимняя депрессия, весной – весеннее обострение, летом я просто дурею от электричек, тяжелая, в общем, жизнь, но этой осенью был отпуск, а потом обратно столько работы, что снова не сложилось. И вот сейчас, в этом странном декабре под дождем и в луже, мне наконец стало как-то не так.

Поезд

Aug. 31st, 2011 02:32 pm
bakri: (sleeping)
Я читала в каких-то интернетах текст про Иерусалим, давно, не помню, чей, не помню, где. Там было про то, что очень жарко. Девять месяцев в году очень жарко. И эта жара как будто от тебя что-то требует, не можешь расслабиться, не можешь вздохнуть. И когда становится прохладнее, то, наконец, отпускает, можешь остановиться. Перевести дух.

Только в этом году поняла это ощущение, даже не в прошлом – хотя казалось бы, плюс тридцать пять круглосуточно и дым. Но оно все-таки не от двух месяцев возникает. А тут – нормальное такое лето, в целом жаркое, да, но без открытой духовки со сгоревшей индюшкой. Не знаю, почему, хотя есть, конечно, пара гипотез, опять все сделала неправильно. Все лето – кадрами и обрывками, моментами, под ярко-синим небом, с невыносимым светом. Похоже, как если смотреть в окно поезда – статичная картинка и ты уже через пятьсот метров. А вот тут был полустанок, получилось заметить маленькую сценку. Этот кусок жизни – не фильм, а трейлер, визуализируются только кусочки. Вот эти все кадры с перебивками и непременно героическая музыка.

Боги мои, как это далеко от нормальной жизни, от того, как должен быть устроен август. Август – это ветер, синее небо, быстрые ливни, бодрость и пустота. До сих пор не удается перевести дух. Такое хуевое лето.
bakri: (Default)
Если подумать, то очень много разнообразия случилось в моей жизни, чтобы я случайно не замкнулась на ребенке и работе. Вот, например, ремонт станции метро «Парк Культуры». Очень эффективный способ, работает независимо от английского и канализации. На работу я теперь езжу пятью разными способами – до Университета и дальше по прямой, до Октябрьской и дальше пешком, через Новокузнецкую и Театральную, но там ужасные переходы, через Китай-Город и Лубянку, так дольше, но переходы быстрые, через Чистые Пруды, так одна пересадка, но это уж совсем для просветленных людей. И долго. На Крымском мосту сегодня такой ветер, такой ветер, а потом пошли снежинки, каждая размером с блюдце.
На работе зато у нас весь потолок внезапно в шариках, и это так прекрасно, что меня даже перестал раздражать сам праздник. Обычно все празднования - какой-то унылый бег в мешках и многозначительные шуршания, а нужна всего лишь куча шариков.
bakri: (Default)
Есть такая пьеса Макса Фриша – Санта Крус.

Там какой-то замок, какой-то барон – холодно, одним словом. Снег. И они бредят этим островом. Санта-Крус.

Очень хорошая пьеса, я только сейчас поняла. Раньше она мне тоже нравилась, скорее, из-за слова – Санта-Крус. Там все забывается – герои, действие, история, остается только слово. Но дело не в слове. Оказывается, она об ощущении. Его сложно понять, не почувствовав.

Вот этот остров в океане, с солнцем и небом. Воспоминание о нем и о тепле. И вот этот замок со снегом, страна, где невозможно согреться. Можно как-то, от огня и батареи, но тепло – это когда без батареи.

Он должен умереть через неделю, но умирает гораздо раньше, к концу пьесы. Ощущение нездоровья, когда больны и умирают. Пелегрин, допустим, не поэтому, но ощущение очень четкое – болезнь, холод, а в океане есть острова.


Не знаю, что мы тут делаем.
bakri: (Default)
По пути на работу сделала сегодня крюк. Небольшой. Не прямо от метро к Тимура Фрунзе, а в другую сторону, по Садовому, мимо бывшего книжного магазина "Прогресс", а теперь - книжного магазина "Буква", по Зубовскому проезду, и там уже Тимура Фрунзе. Мне надо было зайти в эту "Букву". На Зубовском проезде есть какое-то заведение, оформленное как английский паб - с такой красной деревянной облицовкой. А на вывеске написано вовсе даже про итальянскую кухню. Верхняя выступающая планка в этой облицовке - на которой пишут название, а в данном случае как раз про итальянскую кухню - вся покрыта льдом и сосульками. Маленькие сосульки и побольше. И тут я вспомнила —

Ведь в детстве так и было. Сосульки, маленькие и побольше. И перед тем, как заходить в дом, надо было посмотреть на крышу - не висят ли над подъездом те, которые побольше. А если висят, то очень быстро заходить и на тротуаре не стоять. Это было совсем так же, как посмотреть сначала налево, потом — направо, когда переходишь улицу. Не такое сильное, потому что смотреть сначала налево, потом — направо надо всегда, а сосульки висят только зимой. Странно, что оно потерялось, это правило, и еще страннее, что я про него сейчас вспомнила. Такое ощущение —

Что прошел дождь, выпал снег, время кончилось и наступило безвременье. Конец года — как точка разрыва. Если смотреть под ноги, там как было раньше, до соли и реагентов, лед, снег, песок. Впрочем, сейчас чаще гранитная крошка. В субботу мы шли с Лешей в гости, и шел дождь, на асфальте — вода со снегом. А потом мы шли обратно — похолодало, на асфальте — вода со льдом. И нам навстречу дворники с тачками, посыпают своей крошкой. Шикарный слоистый лед получился, с вкраплениями гранита. А сегодня на Тимура Фрунзе прошла посреди разговора — охранники и шофер, шофер говорит —

Бабы, они вообще бестолковые.

И это так мило, вот правда.
bakri: (Default)
Когда-то - лет примерно тысячу назад - у папы был любительский театр. И там ставили в том числе спектакль по рассказу "Галоши". Мне кажется, я была еще слишком маленькая, но две фразы потом цитировали так долго, что теперь мне кажется, я и сам спектакль помню.

Вечерами директор подолгу задерживался у себя в кабинете. Он не хотел идти домой.

Цитировали, понятно, вместе с интонацией. Не знаю, как ее записать.

Вечерами... директор подолгу задерживался у себя в кабинете. ОннНИХАТЕЛ идти домой.

Вот это такое для меня совершенно забытое чувство. Но холодно, вагон работы и сил нету и вообще.

Бизон

Oct. 21st, 2010 03:30 pm
bakri: (Default)
Сегодня дождь, дождь, мне повезло. Не надо идти гулять. То лето, когда родился Леша, было очень хорошее, и осень потом была хорошая, и зима. С конца июля до середины февраля было три что ли дня, когда мы с ним не гуляли. А все остальные дни - гуляли. Потом в феврале было несколько очень холодных дней, и потом меня как-то уже отпустило. Но если дождь - тогда еще и спокойно.

С Лешей играли в бизона. Леша был бизоном, валялся на кровати - это был у него луг с травой. И кричал мне - вот он, бизон! еще лови! еще раз!

А дня два назад что ли дала ему на завтрак кусок пирога, порезала на кусочки, а вилку дать забыла. Потому что сама пирог ем руками. Леша сидит и не ест. Я у него спрашиваю - ты есть-то будешь? Да, говорит, и не ест. Потом не выдержал и говорит - сейчас съем руками! Тут я и догадалась.
bakri: (Default)
Про Ирландию, кстати, я ничего не написала про Ирландию. Ирландия прекрасна, из самолета я увидела зелень внизу и подумала - вот, зеленая Ирландия. А это было еще море. Зеленое море.
Было здорово, но жить там не захотелось, я была простужена и мерзла, периодически шел дождь. Вот только из-за дождя и не захотелось. Я мерзла в теплом свитере и куртке, а все остальные - совершенно нет. Особенно младенцы. В жизни не видела таких неперекутанных младенцев, как в Ирландии. Вот, скажем, сильный ветер, дождь начинается, и градусов не знаю сколько, например: 15. И едет такой младенец в коляске, в майке и голая пятка торчит. И я рядом мерзну, в куртке и свитере.
В Лондоне они уже нормально одеты.
Но у нас-то, конечно, куда нормальнее. В шапочках все и вообще.
bakri: (Default)
Сердце - не то что болит, а просто кажется, что оно есть. Неожиданно.
Если посмотреть на то место, где стена соединяется с потолком - видно, как она колеблется вверх и вниз с амплитудой сантиметров двадцать.
А предметы вокруг - то четкие, то нечеткие.

Это очень круто все, и я никогда не понимала, зачем нужны любые наркотики.
Но как-то уже поднадоело. Хочется какой-то нормальной жизни. Особенно - платье с вышивкой, что-нибудь сине-зеленое, сварить суп, разобраться в кладовке. Больше всего - вернуться в Москву, но чтобы там не апокалипсис.
bakri: (Default)
Не припомню такого бесконечного лета, хотя, конечно, были. Вот когда мне было три года, то лето – это была одна шестая моей жизни, оно должно было быть длиннее. Или еще как-то помню – все лето на даче, мне лет одиннадцать. Хотелось выть. В последнее же время лета так и летят, как семечки, хотя семечки и не летают. Это лето бесконечное и вечное, кажется, оно никогда не кончится.

Сначала меня накрыло из-за пожаров, потому что я живу с ребеночком на даче, езжу в электричке, работаю, и никому никак не помогаю. Потом меня накрыло из-за дыма – потому что как же так, такой дым, надо ребеночка спасать. Если обладать быстрой реакцией и некоторым даром предвиденья, можно было бы уехать в пятницу, а сейчас не получится, если только во вторник. Но как же — — В общем, чего делать – по-прежнему не очень понятно. Патовая ситуация, нет решения.

Мы закрыли окна в пятницу утром, и в целом было ничего себе. Входная дверь напоминала дверцу духовки – открываешь, а там горячий ветер и дым. Конечно же, у всех у нас никогда не бывает дыма из духовки, но, думаю, представить себе можно. Я ходила в магазин в поселке – потому что именно к пятнице у нас кончилась вся еда. На дороге машину было видно за пятьдесят метров, но только если у нее включены фары. А если не включены, то и не видно. И очень тихо было на улице, и почти никого не было. На одном участке женщина что-то делала, а мужчина перегнулся через забор, и они разговаривали совершенно не о погоде, а на какую-то такую мирную тему, о камнях что ли в почках. А еще на одном участке работало радио. Ближе к магазину я стала встречать больше народа, и все они были в респираторах. А я – кстати – я была в мокром платке на лице. Атмосфера располагала к появлению кого-нибудь в противогазе, но нет, нет. Впрочем, это не значит, что его не было, я все-таки быстро сходила, туда, сюда.

Сегодня уже по-другому. Окна мы приоткрыли еще ночью, а потом я все утро выглядывала и не понимала, то ли становится лучше, то ли я пытаюсь себя в этом убедить. На участке сложно понять, а вот на дороге машину видно было метров за триста точно. Днем уже почти было видно переезд. Мы с Лешей поливали газон и отлично провели время. Леша иногда случайно поливал меня, и у него становилось такое лицо – ну, он не хотел этого делать, но результатом скорее доволен. А потом пошли с ним в магазин. Там, в магазине, совершенно другая обстановка была, чем вчера. Никаких респираторов, сплошные дачники. Какие-то были чуваки – лет, может, по пятнадцать. А может, и все шестнадцать. Прикольные. В шортиках. Один в шляпе, другой с бакенбардами. Двое с фенечками. Вид идиотский, но прикольный, правда. Там было пять мальчиков и одна девочка, мальчики выглядели лет на пятнадцать-шестнадцать и слегка смахивали на хоббитов, а девочка ни насколько не выглядела и ни на кого не смахивала. Меня-то это не спасет, я помню, как я выглядела в шестнадцать лет. Хорошо, хоть сейчас не так.

Ну так вот. Что делать – все еще непонятно. Еще завтра…
bakri: (Default)
В офисе сломалась система охлаждения.

Почему-то очень хочется есть, несмотря на.

А на даче по ночам прохладно, сегодня под одеялом спала. Рассказать кому - не поверят.
bakri: (Default)
Почтовый ящик мы проверяем редко. Иногда все-таки проверяем - потому что все-таки бывает там что-то хорошее. Скажем, как-то А. или Б. прислал мне открытку из Ирландии. А С. - из какого-то несуществующего места, как обычно. Не помню, из какого, но на открытке был нарисован Ангор Ват. А остальное - все спам и счета. Я ничего не имею против счетов, но пославшие их очень уж рассчитывают на мою сознательность. То нужно снять показания с какого-то счетчика, что-то на что-то умножить и посчитать, а пойди еще найди этот счетчик. Или мало того, что нужно платить каждый месяц, так еще каждый месяц и снимать показания с какого-то другого счетчика и их куда-то сообщать. В общем, ужас. Поэтому мы всегда за что-то не заплатили вовремя.

Ну и вот, я проверила почтовый ящик - а там извещение. Извещение - это значит, что надо пойти на почту и получить там какого-нибудь кота в мешке. На почту надо пойти в определенное время, там обязательно будет очередь, а кроме того - нужно созерцать рыхлую даму в сиреневом свитере. В общем, мне не очень хотелось на почту, и я не пошла, но на следующий день еще раз проверила почтовый ящик. Пришло вторичное извещение, и на нем написано - судебное. Тут я уже было совсем собралась на почту, но каждый раз что-то не получалось. То на работу надо, то еще что. К тому же ее перенесли, эту почту. В четверг принесли еще одно извещение - какое-то совсем другое, а в пятницу я пошла-таки на почту, потому что сейчас или никогда.

В пятницу, как вы может быть помните, была метель. Дул ветер, валил снег и было очень, очень холодно. Почта раньше была на Кржижановского - идешь себе по Профсоюзной, а потом сворачиваешь налево, и там - почта. Теперь ее перенесли в такие круглые новостройки, напротив Черемушкинского рынка. Там такое специальное месте, где дуют ветры. Они заворачиваются вокруг новостроек со скоростью сорок метров в секунду. От Черемушкинского рынка доносится вой собачих стай. И там всегда темно, даже если светит солнце. Я ни минуты не сомневалась, что почта именно там, почты любят размещать в таких местах. И если уж сразу не получилось, то можно перенести.

Рядом с новостройками мне встретился человек с картонной коробкой "почта россии", так что я поняла, что иду правильно и дорогу не спросила. Спросила я потом, пройдя между новостройками, снег там кружится маленькими воронками, и тетка в меховой шапке сказала, что никакой почты тут нет. Мне захотелось сказать тетке в шапке, что если не знаешь, то лучше промолчать, а не ляпать так уверено, но я просто посмотрела на нее укоризненно, завернула за угол - там лучше держаться за что-нибудь, чтобы не унесло в Канзас - и увидела почту.

Судебное письмо мне не дали. Оно ушло обратно в суд, сказали. Вот какая странная вещь. Кто-то из какого-то суда отправил мне непонятно что, и рассчитывал, что я все брошу и побегу на Нахимовский проспект, 56, лицезреть даму в сиреневом свитере, а кругом метель, ветер и снег, или неважно что, русская зима. Смешные. Но посылку по последнему извещению я забрала. Там был диск с кучей фотографий. Спасибо.

Ну и вот, а дальше я поехала на работу, и перед лифтом какая-то тетенька долго на меня смотрела и ничего не говорила, а когда я вошла в лифт, а в лифте - зеркало, то поняла, почему. Тушь у меня была даже на кончике носа, хотя как она там оказалась - уж совершенно непонятно. Ну и вообще.
bakri: (Default)
В булочной около нашего дома очень много всего продается, и хлеб – не самое сильное ее место, и вообще она давно уже магазин «Продукты». Мне кажется, я единственный человек, который называет ее булочной. Она маленькая, и вряд ли там откроется что-то грандиозное, впрочем, я называла бы булочной и магазин «Пятерочка», откройся он на этом месте. Овощи и фрукты в булочную не влезли, для них перед входом стоит отдельный ларек – овощное и фруктовое приложение. Вокруг – мокрый асфальт и слякоть, и в асфальте отражаются галогеновые лампочки, которые зачем-то привинтили к этому ларьку.

Мне нужны были яблоки и бананы, молодой человек покупал две головки чеснока, три луковицы, еще что-то, долго, а за ним стоял господин лет где-то шестидесяти – в желтых ботинках, мягком кожаном пальто, опирался на палку и курил сигарету. Он очень был похож на второстепенного персонажа из какого-то фильма – Данелии, Иоселиани или, может, Кустурицы, или из рассказов Маркеса. Такой у него был нос, и такие седые волосы, и стоял он так, и курил помятую сигарету.

Подошла его очередь – а к ларьку подходить чуть-чуть вверх, по мокрому асфальту, между деревянных прилавков, на которых летом лежат овощи и фрукты, а зимой - только если лед, он замерзает на деревяшках почему-то горкой. Господин с палочкой выругался. Он выглядел очень цельно, действительно персонажем из какого-то фильма, а говорил совсем по-другому, и по-разному, как два разных персонажа или даже три.
Он выругался и стал ругаться на продавщицу, я услышала только, как она отвечает, что чего-то у нее нет. Он сказал:
- Ну а у меня ноги нет. Так что надо посыпать.
- Ну я и посыпала солью, и все растаяло, - ответила продавщица.

Он спросил, почем мандарины, и попросил три таких и два таких. Потом сказал:
- А вот те яблоки, красные… Вот тех яблок, штуки три.
- По семьдесят пять?
- Наверно, я не вижу. А вот те, самые крайние, это какие? Розовые? Давайте два розовых и три красных.
- Вам пакет будет нужен? – спросила продавщица.
- Ну конечно... А груш нету? Конференс? Это те длинные? Ну, может парочку…

Потом он попросил еще чеснока, и еще чего-то, и еще, один раз вспомнил про меня, дернул головой и пробормотал, что он скоро, и попросил еще какой-то что ли зелени.
Отходить от ларька ему тоже было неудобно, он сказал:
- Ну еб твою мать, пидорасы.

Я сказала:
- Давайте я вам помогу, - и думала, что пошлет, но он оперся на мою руку и дошел до крыльца булочной.
- Пидорасы. Как зима так все… Летом… Летом – хорошо.
bakri: (Default)
кстати, уже эти мартовские иды, а то вообщееее. Хотя вот последние три дня мне понравились. Сугробы во довре - в два человеческих роста, а уровень детской площадки поднялся где-то на полметра. Только лучше бы в начале зимы все так засыпало.

Мы сегодня вдвоем с маленьким мальчиком, а до этого были четыре выходных дня. То, что я составляю из букв слова - уже странно. И в гости не к кому пойти.
bakri: (Default)
У меня поднялась вчера температура - от холода, я уверена, что от холода, хотя мама меня и обсмеяла. Потом прошла, как ни бывало. Но я успела полежать такая в постели с книжкой, пока мама играла с Лешей и носила мне чай с бутербродами. Чудесная болезнь, мне очень понравилось.

Этой зимой чувствуется все время, что холод близко, что стены тонкие, а одежда - еще тоньше. Все время рядом, не дает расслабиться. Невозможно согреться, бывает, понимаешь, что тепло, чувствуешь жар от плиты, горячую воду в ванне, но все равно холодно. Даже если кожа горячая.

Леша научился говорить - бам! Не только бабах, но и бам. Я отбивала мясо, а он говорил - бам, бам. А в декабре мы смотрели на шторм, море шумело, и он говорил - бабах.

Я могу не пить, но не могу перестать, если уж начала. Это, понятно, признак алкоголизма, но может быть и нет. Редко когда можно отдохнуть, а тут такой случай. Вцепляешься в него изо всех сил. Спать иногда получается - хотя у Леши, судя по всему, режутся клыки, - а так, что бы как-то по-другому - нет. Почти никогда. Мне двадцать восемь лет, и я алкоголик. Кстати - круто, если бы всегда двадцать восемь. Совершенное число. Последний раз я так думала лет в двенадцать, не так, а похоже я думала - вот бы дорасти до четырнадцати, и потом чтобы всегда четырнадцать. Редкая степень идиотизма была у меня в двенадцать лет. Не думаю, чтобы со мной случалось что-то хуже, чем четырнадцать лет, а я ломала ногу в трех местах и все такое.
bakri: (Default)
Когда-нибудь будет оттепель, и мы отмерзнем. Сказать "весна" - непонятно как. Но оттепель же бывает? Двадцать третье января, сплошное минус двадцать, теперь у нас все время зима. От холода и батарей я периодически вся в красных пятнах, а Лешу мажу кремом каждый вечер. И иногда еще утром.

Хочу пить витамины, просто мечтаю, но никогда не получается, никогда. Они бегут от меня.

Самое печальное - это когда кому-то вдруг сделали лоботомию. И непонятно. Все это время принимала мудака за хорошего человека? Непонятно. Так и ходишь с недоумением, но потом проходит, и легче. Весной вообще пройдет, если она будет, конечно.

Леша очень любит гулять.

Если не ныть, не злиться, не плакать и не пить, не писать про маленьких мальчиков, работу, знакомых и ни о чем серьезно - то вообще не о чем. Ура.

Зубы

Jan. 5th, 2010 05:01 pm
bakri: (Default)
Вчера ходила лечить зубы - второй раз в жизни, а первый был лет пятнадцать назад. У меня на трех зубах - кариес, а еще из одного удалили нерв, и он теперь мертвый. Труп. Потом я шла к метро Шаболовская, и четверть лица у меня была заморожена, так что из одной ноздри сопли могли вытекать совершенно спокойно. Там не очень далеко идти, может, четыре трамвайные остановки, но очень холодно. Так что все остальное лицо у меня тоже замерзло.
bakri: (Default)
Идет дождь, и наш пятиэтажный район вымер, замер, как сложно себе представить. Никто не ругается под окнами, не орет, не ходит по лестнице, не хлопает дверями. Я когда-то писала про это, но с тех пор ощущение не стало менее важным - в пятиэтажке словосочетание "звук шагов на лестнице" имеет смысл, столько смысла, сколько никогда не снилось ни одному сталинскому дому. Дождь, и все алкоголики тихи, как мыши, все тетушки сидят дома, все любители погулять с детьми поздно вечером не гуляют с детьми поздно вечером. Настала осень и заяц сменил свою летнюю шубку на зимнюю. Что они делают, эти люди? Легли спать трезвыми? Осень - как смена жизни.

Море

Aug. 7th, 2009 11:45 am
bakri: (Default)
Ничего не осталось. Допустим, море. Я видела много морей, а на рабочем столе у меня - фотография. Кто-то снял, какой-то человек, А. или Б., море с острова Терсхеллинг. Странное, несуществующее место, там очень мелкое море, для парома прорыт канал, а может, это не там прорыт канал, но море все равно очень мелкое. В этом мелком море - несколько островов - Тексел, Амеланд, Влиланд, Терсхеллинг и Схирмонниког. Когда отлив - можно дойти от одного острова до другого пешком, по воде. Названия звучат как названия островов в "Хрониках Нарнии". Если бы был выбор, то я ходила бы умирать туда, а не на Васильевский остров.
Это моя любимая фотография, я вижу ее каждый день, и теперь мне кажется, что не бывает никакого моря, только на картинках. Бывает даже на таких картинках, где еще есть я - белый песок и я в подвернутых джинсах. А больше - нет.

Шла вчера к электричке, а кругом - солнце и зной, зной - странное слово, откуда оно в этом языке, на территории вымерших мамонтов? Но было солнце, и зной, и ветер, и какие-то люди пробирались вдоль железной дороги с велосипедами, женщина посмотрела на меня и улыбнулась, так улыбаются, когда смотрят на маленьких детей. А я - я чувствую себя боевым человекоподобным роботом, и ничего не осталось, только это ощущение моря. Как будто рядом. Скажем, за платформой. Или наоборот, будто я иду не от дома, а от моря.

У меня две жизни, у меня их всегда две, с двумя я справляюсь, а вот третья уже не лезет. Они не всегда разделены четко, эти жизни, а сейчас - четче, чем когда-либо. Сейчас они разделены всем, а соединены электричкой. И она всегда привозит меня туда, куда я не хочу. Шизофрения - но не болезнь, а нормальная, структурированная шизофрения, устройство жизни. Неинтересно.

Когда-то летом, тысячу лет назад, а может - две тысячи, я думала, что же делать. Есть куча мест, где я хотела бы учиться, и ни одного - где я хотела бы работать. И теперь мне надо закрывать глаза и стискивать зубы, лишь бы туда не вернуться, лишь бы не стало еще на одну компанию меньше. Не могу танцевать одна. Даже за деньги. Неинтересно.

bakri: (Default)
Бывают такие люди, которых ждать - еще неприятнее, чем всех остальных. Они никогда не приходят раньше, а только позже. Когда думаешь, что вот уже сколько времени, наверно, вот-вот, оказывается, что они еще и не выехали. И все в таком духе.

Погода показала нам сегодня ярко-голубое небо между сосен, и мы с младенцем гуляли-гуляли по солнцу, и обалдели совершенно. Младенец ходит за одну руку и норовит съесть все растения, какие только видит. И я тоже хожу за одну руку, соответственно, но растений мне чего-то не хочется.

Так здорово, когда кто-то приезжает неожиданно, заодно и ждать не надо.

Profile

bakri: (Default)
bakri

December 2011

S M T W T F S
    123
4567 8910
111213 1415 1617
18 192021222324
25262728293031

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Apr. 23rd, 2025 04:00 pm
Powered by Dreamwidth Studios